Стоящие перед ямой эльфы расступились при появлении высокого худощавого собрата в длинных зеленых одеждах и с золотыми косами на плечах.
– Женщина что ли? – недоверчиво высказался Ульрих.
– Гермафродит, – поправила его Анна. – У них тут все такие. В сезон размножения они делят обязанности и временно принимают какой-то пол для продолжения рода. Сезон размножения один раз в десять лет, и мы, кажется, как раз в него и попадаем.
– Ты хочешь сказать, что они и нас вовлекут? – в ужасе зашипел фон Цепеш.
Анна промолчала, а появившийся король эльфов жестом приказал достать из ямы пленника. Через некоторое время, благодаря завываниям свиты и сложным пассам их рук, из дыры в земле выплыл помятый и охреневший Джек. Лицо у боцмана было поцарапанным, один глаз почти не открывался, а синева губ наводила на мысли о трупах.
– Он мертвый? – спросил вампир.
– Нет, – присмотревшись, ответила Анна, – живой. Видимо, грибы подействовали.
Словно отвечая на слова Уискер, Джек Кацман изогнулся и обдал фонтаном рвоты всех присутствующих, включая златовласого короля. Эльфы с писками разбежались в стороны, а боцман выматерился, упав на колени.
– Ульрих, Анна, на позиции! – скомандовал Рик, выламываясь из зарослей и бегом направляясь к боцману. Аннабель взяла винтовку капитана и стала выцеливать пищащих потомков любителей литературы прошлого. Остроухие извивались в судорогах, будто Кацман облил их кислотой. На крики жрецов и первого лица королевства уже бежала подмога. Вампир растаял в туман, скользнув на помощь капитану. В этот момент с тыла послышалась возня – это Елена и Травкин перехватили подмогу эльфийской братии, воспользовавшись ситуацией, как и первая группа.
Анна успела выстрелить всего пару раз, да и то не прицельно, когда один из зарядов попал в лужу содержимого боцманского желудка. Содержимое не просто вспыхнуло, а еще и задорно побежало по телам оплеванных эльфов. Крики стали громче.
– Ты реактор сожрал, что ли? – отдуваясь, бросил Рик, подхватывая Джека и помогая подняться. – Давай быстрее, пока они нас не заколдовали… в таких же геев.
Кацман отрицательно помотал головой, запустив руку за пазуху. Оттуда боцман тут же достал шипящую ящерицу и сунул ее в рот. Ричард остолбенел. Джек быстро прожевал беднягу и тут же выплюнул горькую и вонючую массу на схоронившегося в листве эльфа. Яркое пламя почти сразу же погасло, оставив ожоги на телах свиты короля, а прятавшийся в кустах юноша-куккуин фальцетом запищал от боли.
– Яд, – коротко пояснил Кацман, стараясь бежать с той же скоростью, что и Ричард. – Для цветочной братии это яд.
С тыла полетели стрелы, градом свистящие над головами беглецов, а впереди стрел бежали Гавриил и Елена, уворачиваясь от боеприпасов эльфов.
– Живой? – осведомился Гай, завидев синего Кацмана.
– Траванулся паленым виски, – ответил тот. Его все еще тошнило, но боцман старался не поддаваться на рвотные позывы.
– Тыквенная водка, галлюциногенные грибы и ящеры с нейролептиком, – изучая ошметки чешуи в уголках рта брата, заключил Травкин. – Удивляюсь, как ты еще не сдох?
– Сам в шоке, – задыхаясь от бега, сказал Джек. – Пошли сюда, тут короткий путь к нашей точке сбора.
Тылы обиженных эльфов успели неплохо пристреляться, и теперь острые стрелы летели, почти царапая кожу беглецов. В какой-то момент Кацман, которого и так изрядно мутило, понял, что перед ним уже не одна, а три дороги, правильная из которых ему неизвестна. Одна его нога запнулась за корягу, а вторая – за первую ногу, что и остановило пробежку боцмана, заставив его растянуться под ногами у замыкающего Ричарда. Чья-то стрела тут же просвистела над головой Анны, бежавшей следом. Вторая должна была попасть в шею поднимающемуся Джеку, но Анна нагнулась помочь ему подняться, и заостренное древко оставило на плече старпома глубокую рану.
– Не смей меня спасать, твою мать, ясно?
Джек оттолкнул Аннабель, поднимаясь на ноги.
Ричард бросил взгляд на свою группу, посмотрел на старпома, потом на Джека и, развернувшись, бросился обратно.
– Куда?! – боцман дернулся за капитаном, но его поймал Гай.
– Пошли, он нас догонит, – он потащил Джека прочь. – Ричард знает, что он делает.
– Да иди ты нахер, блядь!
Если бы Гай знал, как не прав, он может быть даже бы и согласился пойти по названному его братом адресу, но Травкин был корабельным врачом, генетиком и даже немного наркозависимым, но никогда не был эмоциональным человеком, полагаясь на карму, философию и дозу стимулятора.
Мое имя – стершийся Иероглиф
Мои одежды залатаны ветром,
Что несу я в зажатых ладонях
Меня не спросят, и я не отвечу.
Пикник – Иероглиф
Четыре из шести светящихся шаров, парящих над полом, погасли почти одновременно, высвобождая из себя членов команды капитана Ричарда. Елена тут же соскочила со своего места и в один прыжок оказалась перед Кацманом, намереваясь прямым справа отправить боцмана в небытие. Джек увернулся, но капитан Владленова сумела достать его хуком слева, а вот этот удар у нее считался почти легендарным.
– Дура чокнутая! – просипел Кацман, приложив руку к правой скуле. – Совсем крыша поехала?
– Ты какого хера из лагеря ушел, алкоголик? – заорала она на Джека так, что ветер обдал даже подошедшего Травкина. – Из-за тебя вся заваруха началась, придурок! Тебе лишь бы нажраться, а на остальных ты клал огромный болт!